ОРЛЫ В РАССЕЯНИИ

Особая страница в истории белой борьбы связана с последним дальним походом Морского училища на крейсере «Орел», носившем имя города Орла в 1917—1918 и в 1920 годах. Гардемарины Морского училища Наследника Цесаревича не приняли ни Февральской, ни Октябрьской революции. Большая часть из них, детей, происходивших из старых дворянских фамилий, оставались преданными монархии. В дни первой русской революции 27 февраля 1917 года директор Петроградского Морского училища вице-адмирал В. А. Карцов произнес речь собравшимся в зале воспитанникам: «Гардемарины и кадеты! Нашему врагу Германии сегодня удалось одержать самую крупную победу за все время этой беспримерной, охватившей весь мир войны. Их золото руками врагов Престола и Отечества, предателей своей Родины, вызвало беспорядки на столичных заводах. Темный народ не ведает, что творит… Некоторые запасные полки изменили своему Императору… Но по воле Божией у России еще остались верные сыны, а у Государя — верные слуги… Будьте верны своему Государю и служите ему, как служили ваши отцы и деды! Да здравствует Государь! Да здравствует Великая Россия и Императорский флот!»

Это был последний день, когда гардемарины кричали «ура!» своему Императору под звуки национального гимна «Боже, Царя храни» в стенах прославленного Морского корпуса. На следующий день адмирала Карцова арестовали. 3 марта объявили об отречении Императора Николая II.

По всей стране происходили избиения, расстрелы и аресты чиновников, полицейских, офицеров, юнкеров и просто людей, преданных трону. Отказавшиеся присягать Временному правительству гардемарины были посажены под арест. Несмотря на развязанный террор против всего, что ассоциировалось со старым режимом, гардемарины, как многие кадеты и юнкера, не верили в отречение Императора Николая II, продолжая носить под шинелями погоны с вензелями Наследника Цесаревича. Невзирая на указ Временного правительства об отмене монаршей символики — корон, гербов и вензелей, выпускники 1917 года заказали себе нагрудный знак об окончании училища образца 1843 года, демонстрируя тем самым приверженность монархии. Этот знак с царской короной использовали последующие выпуски 1918 и 1920 годов. 15 апреля 1917 года ночью группа гардемаринов сорвала с фасада училища вывешенные накануне на нем красные флаги и сожгла их в топке. За этот поступок несколько человек были арестованы и изгнаны из училища, среди них был правнук классика украинской литературы Марко Вовчок Борис Лобач-Жученко.

Летом 1917 года многие гардемарины и выпускники училища вошли в состав тайной организации, функционировавшей под прикрытием Совета Союза казачьих войск, через брата старшего кадета Дмитрия Парфенова, штабс-капитана Измайловского полка Василия Дмитриевича Парфенова, состоявшего также в монархической организации, ставившей своей целью освобождение Царской Семьи. При помощи капитана В. Д. Парфенова многие кадеты и гардемарины после большевистского переворота переправлялись на Дон пятерками в создаваемую Добровольческую армию, в которой они влились в Юнкерский батальон, участвовавший в первом бою с красными 26 ноября 1917 года у Балабинской рощи под Ростовом. В этом бою батальон потерял половину своего состава, в штыковой атаке почти полностью погиб взвод капитана Донского, состоявший из кадет Орловского Бахтина и Одесского Великого Князя Константина корпусов. В юнкерском батальоне сражался капитан Парфенов. В мае 1918 года после Первого ледяного похода он и еще 40 человек перешли в Астраханскую армию, формировавшуюся под монархическими знаменами (Астраханской, Южной, Северной и Народной армиям не удалось развиться и соединиться в единый монархический фронт, после чего недоформированные части этих армий вошли во ВСЮР и Западную армию князя Бермонда-Авалова).

С октября 1917 года несколькими группами в Москве и Петрограде разрабатывались планы освобождения Царя и его Семьи. Первая попытка была предпринята организацией московского присяжного поверенного Полянского и офицерами Сумского гусарского полка, выехавшими в конце 1917 года в район Екатеринбурга, Троицка, Омска, Тюмени и Тобольска в количестве 30 человек под командованием ротмистра Лопухина. Основные надежды возлагались на 100 гардемаринов, которые должны были прибыть в назначенный день и час в Тобольск. Но в связи со взятием 25 декабря 1917 года Троицка большевиками и арестом основной группы сумских гусар в Тобольске прибытие гардемарин и проведение самой операции было отложено на неопределенное время.

Незадолго до этих событий для прохождения морской практики в октябре 1917 года на Дальний Восток из Петрограда выехала 3я рота отдельных гардемаринских классов, ранее объединенных с Морским училищем под командованием капитана 1го ранга, Георгиевского кавалера Михаила Александровича Китицына. В этом отряде находились младший брат капитана В. Д. Парфенова Дмитрий, кадеты Александр Оллонгрен, Николай Полянский, Кронид Колчак, Владимир Каппель, Борис Кривошеин, Алексей Кавтарадзе, выпускники ОБКК Иван Малыгин, Борис Афросимов, Вячеслав Узунов, Анисим Лайминг и другие. Могла ли эта группа участвовать в планах сумских гусар или в Тобольск готовили другой отряд гардемарин, сейчас сказать трудно. Но свою решительность и непримиримость к происходящему в стране произволу и хаосу они проявили поступками отнюдь «не мальчиков, но мужей» в последующих событияхГражданской войны.

В плавании учебного отряда М. А. Китицына, начавшемся в ноябре 1917 года на крейсере «Орел», миноносцах «Бойкий» и «Грозный», очень скоро стали происходить конфликты между кадетами и офицерами, матросами и примкнувшими к ним некоторыми черными гардемаринами (Гуркало, Кожанов, Дажнев) после известий об октябрьском перевороте, дошедших до отряда в порту Гонконга. Поводом послужило собрание офицеров и белых гардемарин (Морского училища) в японском ресторане «Москва» 18 ноября 1917 г., на котором произносились монархические тосты, а в конце вечера собравшиеся пропели национальный гимн «Боже, Царя храни». По прибытии на корабли офицеры и гардемарины были арестованы судовым комитетом, их решено было отправить во Владивосток и предать ревтрибуналу. Капитан крейсера «Орел», обратившийся к японским жандармам, освободил из-под ареста заключенных, что вызвало возмущение революционных матросов, решивших увести корабли во Владивосток и в море расправиться с офицерами и гардемаринами, а ревтрибуналу представить на суд командира отряда М. А. Китицына и старшего лейтенанта М. М. Афанасьева. Но капитану Китицыну с помощью гардемарин удалось предотвратить заговор. Матросы были посажены на английское судно и отправлены во Владивосток. Функции матросов взяли на себя гардемарины, распределившиеся по рабочим специальностям. Часть из них вплоть до занятия белыми Владивостока ходила на «Орле» в районе Индокитая, за-рабатывая перевозом грузов. Другая часть вступила в ряды формирующихся в Маньчжурии добровольческих отрядов белых войск Восточного фронта. В конце ноября 1918 г. все гардемарины, оказавшиеся в тот момент на Дальнем Востоке, приказом адмирала Колчака были собраны во Владивостоке в организованном капитаном 1го ранга М. А. Китицыным Морском училище, где продолжили учебу до 31 января 1920 года. Некоторые, пробыв в училище всего несколько дней, вернулись в свои воинские части.

18 января 1919 года по собственному желанию были отчислены из училища и прикомандированы к Морской роте Сибирской флотилии выпускник Орловского кадетского корпуса Вячеслав Узунов и болховчанин Емельян Иванов. Чуть раньше покинули Владивосток выпускники Орловского Бахтина корпуса Борис Афросимов и Анисим Лайминг. Продолжили учебу орловцы Иван Малыгин и Николай Недбаль. С конца января 1920 года они со своим отцом — командиром М. А. Китицыным участвовали во 2м походе на крейсере «Орел». Из мятежного Владивостока на «Орле» и посыльном судне «Якут» были эвакуированы семьи офицеров и гардемарины Владивостокского Морского училища. Капитан Китицын высадил беженцев в Японии, а корабли с воспитанниками училища ушли через Гонконг, Сайгон, Калькутту, Сейшельские острова, Порт-Саид и Дубровник в Севастополь. После долгого плавания и многих приключений оставшиеся с капитаном Китицыным гардемарины из Владивостока влились в состав Севастопольского Морского корпуса, эвакуированного в ноябре 1920 года в Бизерту в Тунис.

На судне «Якут», шедшем из Крыма в составе флотилии из 150 кораблей, вывозивших Русскую армию, приказом генерала Врангеля ранее произведенные на крейсере «Орел» (12 апреля 1920 г. в Сингапуре) в корабельные гардемарины Николай Недбаль и Иван Малыгин были произведены в мичманы 10 декабря 1920 года прямо в море. По прибытии в Тунис гардемарины Владивостокского училища составили старшую роту Бизертского Морского корпуса, а капитан 1го ранга М. А. Китицын был назначен заместителем начальника корпуса вице-адмирала Герасимова. Ранее получившие производство в Черном море мичманы служили младшими офицерами в Морском корпусе и на кораблях эскадры.

БИЗЕРТА

В Бизерте далекой чужая вода

В волне отражает родные суда,

И море лазурное грустно поет

Былину про русский потопленный флот,

Про славные битвы прошедших веков,

Про удаль и смелость былых моряков,

Про Чесменский бой и забытый Кагул,

Седой Наварин и заветный Стамбул.

Приходят, уходят чужие суда,

Играет и плещет под килем вода,

И с завистью ловят глаза моряков

Редеющий флер уходящих дымков…

Так в клетке железной томятся орлы,

Завидев уступы родимой скалы,

Обрывы и кручи подоблачных гор

И ясного неба глубокий простор…

Но время печали и скорби пройдет:

Воскреснет наш русский рассеянный флот,

И снова увидит исконный наш враг

На мачтах дреднотов Андреевский флаг.

В железных кольчугах с холодного дна

Их вынесет снова седая волна;

И, грозно построив свой блещущий строй,

Пойдут они смело в решительный бой.

Сергей Бехтеев, Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, 1921 год.

Орловский кадет Иван Михайлович Малыгин в Бизерте окончил курсы подводного плавания, базой которых служили транспорт «Добыча», подводные лодки «Утка», «Буревестник», «Тюлень» (командовал «Тюленем» в годы первой мировой войны отец-воспитатель орлов М. А. Китицын). Из Бизерты вместе с другими выпускниками Морского корпуса И. М. Малыгин уехал в Чехословакию. Окончил университет, жил и работал в Брно, Праге и Братиславе. Скончался в 1953 году.

Выпускник ОБКК Сергей Сергеевич Аксаков родился недалеко от Козельской Оптиной пустыни, участвовал в двух походах на «Орле». С 1920 г.— воспитатель в Севастопольском морском корпусе, с которым эвакуировался в Бизерту. Служил мичманом на кораблях русской эскадры, вахтенным начальником на учебном судне Морского корпуса «Моряк» (бывшая яхта «Великая Княгиня Ксения»). В эмиграции во Франции состоял в организации генерала Кутепова. Несколько раз бывал в СССР с диверсионными заданиями против большевиков. Умер 19 сентября 1987 г. в Буэнос-Айросе.

Представитель известной орловской фамилии Недбаль Николай Александрович служил на учебном судне Морского корпуса «Великая Княгиня Ксения Александровна». В 1921 году эмигрировал в США, окончил Калифорнийский университет. Работал инженером, затем купил землю в штате Нью-Джерси и стал заниматься фермерством. Входил в Общество бывших морских офицеров в Америке. Первым председателем этого общества и его основателем стал в 1923 году после приезда в США капитан 1го ранга М. А. Китицын. Умер Н. А. Недбаль в Лейквуде 22 октября 1976 года.

По-разному сложились судьбы других орловцев. Вячеслав Николаевич Узунов участвовал в первом и втором походах на «Орле», но в 1920 году вернулся во Владивосток. Служил в Сибирской флотилии войск генерала Дитерихса. За отличие в борьбе против красных произведен в поручики по Адмиралтейству. 22 сентября 1922 года покинул Владивосток в составе эскадры адмирала Старка. Четыре года жил в Маниле, откуда выехал в Сан-Франциско, с 1927 года в Нью-Йорке. С конца 30х годов в Бриджпорте служил на заводе авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского. В. Н. Узунов много времени и денег уделял нуждающимся и больным русским в Америке и в Европе. Был казначеем Морского училища выпуска 1920 года. Через месяц после женитьбы на Любови Борисовне Мрачковской скоропостижно скончался в ночь на 4 декабря 1955 года в Коннектикуте, близ русской деревни Чураевка.

Однокашника В. Н. Узунова по Орловскому корпусу Бориса Сергеевича Афросимова братья-орлы в переписке называли гусаром за удаль, мужество и бесшабашность, проявленные им в походах и боях 1917—1922 гг. После ухода из Владивостокского Морского училища Борис Афросимов воевал на бронепоезде, кораблях Камской и Обь-Иртышской флотилий. Уже в 1919 году за боевое отличие произведен в подпоручики по Адмиралтейству. Участвовал в Сибирском ледяном походе генерала Каппеля, в начале 1920 г.— в кавалерийском партизанском отряде воткинских рабочих. Имел тяжелое ранение и чуть не сгорел в санитарном поезде, подожженном большевиками, но чудом был спасен своим другом подпоручиком Дмитрием Беляевым. С 1921 года — артиллерийский офицер посыльного судна «Улисс», затем канонерской лодки «Батарея», капитан парохода «Эльдорадо». В 1922 году штабс-капитан по Адмиралтейству Б. С. Афросимов прибыл с Сибирской флотилией на Филиппины. В 1926 году в Брно вышли его воспоминания «Скитания одного из многих», напечатанные в сборнике «Звено» № 9, издаваемом выпускниками Морского училища 1920 года. Один из всего выпуска имел два Георгиевских креста — IV и III степеней. В эмиграции жил в США в Сан-Франциско и Нью-Йорке, где скончался 14 февраля 1974 года.

Друг Б. С. Афросимова, сын офицера-воспитателя Орловского Бахтина кадетского корпуса Анисим Владимирович Лайминг, был убит в боях с красными в 1922 г. у станции Верхнеудинск.

Трагически сложилась судьба уроженца г. Болхова Емельяна Егоровича Иванова. После службы на «Орле» и короткого пребывания во Владивостокском Морском училище он воевал в Морской роте Сибирской флотилии. 18 декабря 1919 года получил чин подпоручика. С 1923 года в эмиграции в Китае, в г. Шанхае, преподавал в Хабаровском кадетском корпусе. С 1927 года служил во французской муниципальной полиции. Погиб при исполнении служебных обязанностей 30 июля 1940 года. Двух сыновей Емельяна Иванова, оставшихся сиротами, усыновил его товарищ с «Орла» Борис Александрович Максимов, вывезший их в 1949 г. из Шанхая в Сан-Франциско (Калифорния, США).

Взаимопомощь, товарищество, узы Орловского морского братства связывали кадет Морского училища выпуска 1920 года и в эмиграции. Связь эта не прерывалась, несмотря на войны, тяжелые условия изгнания, перипетии жизненных обстоятельств. Связь между Выпуском поддерживалась через издания и бюллетени, рассылаемые по всему свету. Сначала это был сборник «Звено», издававшийся в Белграде (Югославия) и в Брно (Чехословакия), где нашли кров Орлы из Бизерты, а затем альманахи Ивана Белавенца в США, рассылаемые им в Китай, Филиппины, Австралию, на Восточное и Западное побережья США, в Сербию, Болгарию, Германию, Австрию, Францию, Бельгию, Чехословакию, Египет, Тунис, Марокко, Бразилию, Панаму, Чили, Польшу, Англию и на остров Ява. Там, где нужна была духовная, моральная и материальная помощь братьям по выпуску, она осуществлялась через главы изданий под названием «О помощи оказанной и о той, которая должна быть оказана».

Корабли, корабли, корабли…

Сколько вас в безграничном просторе?

Это дети российской земли

Уплывают в открытое море…

Пал последний родимый клочок,

Где трехцветное реяло знамя,

И надежду России — восток —

Революции обняло пламя…

В. А. Петрушевский,

Владивосток, 1922 г.

По всему миру разлетелись орлы, орлята, орловцы, как они себя называли в странах рассеяния по имени корабля, носившего имя города, где большинство из них не были, но, возможно, о нем слышали из рассказов гардемарин — выпускников корпуса Бахтина и уроженцев Орловской губернии. Во всяком случае, в переписке товарищи по Выпуску особо подчеркивали орловское происхождение Николая Недбаля, Емельяна Иванова, орловских кадет Бориса Афросимова, Ивана Малыгина, Вячеслава Узунова, Анисима Лайминга, Сергея Аксакова.

Вот, например, что пишет Иван Белавенец в сборнике «Тридцать лет спустя» о своих однокашниках: «Узунов Вячеслав Николаевич приезжает несколько раз в году в Нью-Йорк из Коннектикута, где он работает вместе с Гладкевичем у Сикорского… Узунов строит сам себе дом, каменный, для … «престарелых орловцев» по желанию Бобки Афросимова. Оба Орловского Бахтина кадетского корпуса. Узунов — казначей нашего выпуска и очень отзывчив на всякое доброе дело.

Николай Недбаль сохранил резвость орловских рысаков (он родом оттуда), недавно окончил колледж Колумбийского университета и по непредвиденным обстоятельствам сделался инженером по постройке новых дорог. Жена есть, но детей почему-то нет. Вероисповедание сохранил православное, не перешел ни к басурманам, ни к епископцам. Язык — диалект Орловской губернии или американский, в зависимости от обстоятельств и окружения.

На днях еду на обед Морского американского собрания на чествование адмирала Фаррагу, который встречал эскадру адмирала Лесовского в Нью-Йорке в 1863 г., на которой в чине мичмана был отец нашего Г. А. Веселого… Придется держать речь туземцам,— пишет Коля.— Ну разве не молодец Недбаль».

(Из писем Ивана Белавенца «40 лет спустя»).

После смерти Михаила Китицына, Ивана Белавенца, Вячеслава Узунова и многих других связь Выпуска продолжалась через их соратников, близких по духу Выпуску 1920 года: друзей, детей и внуков. Как написал один из них в листке взаимной связи 1970 г.: «О нашем настоящем много было написано в письмах… О нашем будущем говорить не приходится. Единственное, что попытка создать и после нас оставить историю нашего Выпуска может считаться нашей работой для будущего, если не нашего, то России».

Читая эти письма, понимаешь, что эта работа проделывалась не напрасно. Наша задача — донести до людей эти непридуманные истории сохранения русского патриотизма вдали от Родины сегодня, когда многие русские, сколотив капитал на развале собственной страны, стараются забыть и о собственной русскости, и о своей стране. Особенно это важно в наши дни декларируемого псевдопатриотизма на фоне повсеместного шкурничества, лицемерия, фарисейства и алчности, отсутствия национальной идеи и духовного упадка. Жизнь и опыт морского гардемаринского братства являет нам примеры искренней дружбы, товарищества, верности присяге, долгу, чести, традициям и стоянию в вере Православной Руси, на житейских истинах, заложенных с детства Евангельских заповедях, одна из которых гласит: «Нет больше той Любви, как если кто положит душу свою за други своя» (по материалам С. В. Волкова, В. В. Лобыцына, А. Ю. Савинова, Г. И. Зуева, альманахов И. М. Белавенца, И. И. Чулановского).

К. Б. ГРАММАТЧИКОВ, г. Орел

ОРЛЫ В РАССЕЯНИИ: Один комментарий

  1. Вера Владимировна Кузьмичёва

    СРЕДИ «Орловцев» был брат моей бабушки Михаил Александрович Юнаков (1899-1984), мне очень интересно читать о событиях и времени, где он присутствовал.Хотя я с ним переписывалась в 70-84 гг. обо многом он не мог писать в то время, и это оставалось для близких неизвестным. Спасибо за интересную публикацию.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *